Адэля (имя изменено) приехала учиться в Литву в 2021 году. Сейчас девушке 23 года, она живет в Каунасе, работает в банке: Адэля — менеджер по кибербезопасности. Devby она рассказала, как строит карьеру и почему ИИ ее не заменит (или заменит не скоро).
«Выяснила, что Вильнюсский университет организовал программу для студентов из Беларуси»
— Я живу в Литве с августа 2021 года. До этого я училась на мехмате БГУ, но нас, студентов, начали «трясти» — к одногруппникам приходили с обысками, по рандому. Задерживали тех, кто ходил к ректору Королю и подписал петицию [против насилия].
Еще раньше я хотела поехать в Литву по программе Erasmus — тогда БГУ еще сотрудничал с Вильнюсским техническим университетом имени Гедиминаса. А потом, когда начались преследования студентов, я загуглила, как податься в этот вуз, и выяснила, что другой университет — Вильнюсский — организовал программу для студентов из Беларуси, которые не поддерживают режим.
Больше всего меня заинтересовала программа «Информационные системы и кибербезопасность», факультет находится в Каунасе. Потом списалась с куратором — отправила ей свои оценки. Она ответила: «Ну, все хорошо! Если хотите — приезжайте, но сейчас нет ни одного бесплатного места». Мне это не подходило, потому что обучение стоило 4860 евро в год, а еще нужно было как-то жить в Литве.
Через две недели куратор снова написала: либо они получили субсидию, либо кто-то отказался от своего места — могли взять меня бесплатно.
Можно сказать, что меня зачислили переводом — но я попала на второй семестр, потому что не хватало оценок по трем предметам. Мое обучение началось в феврале — и поскольку оно сначала велось онлайн, то я была дома в Минске. А в августе переехала в Каунас.
«Учились анализировать киберриски, извлекать с электронных устройств удаленную информацию»
Сейчас программ для беларусов в моем университете нет — на следующий 2022 год все места отдали украинцам. Но для граждан не из Евросоюза есть другие программы — и беларусы тоже попадают, то есть они могут и сейчас получить бесплатное образование в Вильнюсском университете.
На моей специальности сначала было семь или восемь беларусов, остальные — украинцы, литовцы, студенты из Египта и других стран. Людей было много, но потом все меньше и меньше, пока не осталось человек двенадцать-тринадцать.
Обучение велось на английском языке. Мне было не тяжело, потому что с детства у меня хороший английский — мои родители понимали: чем раньше начнешь давать ребенку иностранный язык, тем лучше для него. Я не знаю никаких правил, но говорю и пишу без ошибок, у меня английский язык как бы «на подкорке».
Кроме кибербезопасности в Вильнюсском университете можно было выбрать классическое программирование, физику или экономику. Моя специальность — что-то среднее: мы изучали и криптографию, и программирование, и разные математики, но также были предметы, на которых нас учили анализировать киберриски, извлекать из телефонов и других электронных устройств удаленную информацию, находить цифровые следы и так далее.
Разница между беларусским вузом и литовским — очень большая:
- к тебе по-другому относятся — с бо́льшим уважением, как мне показалось;
- ты имеешь право выбирать предметы: если в БГУ каждый студент должен изучать философию, то здесь можно выбрать — и заменить другим предметом;
- преподаватели в принципе более лояльны к студентам.
Если на мехмате Нина Владимировна ходила по кабинетам и проверяла, кто на парах, а кто — нет, то в европейском университете это вообще не важно: ты можешь посещать лекции или учиться самостоятельно, вести конспект или нет — все необходимое есть в Moodle (платформа для дистанционного обучения. — Прим. ред.), ты только вовремя сдавай экзамены и укладывайся в дедлайны.
Кстати, в БГУ тоже был Moodle, но мне кажется, какая-то бесплатная версия, потому что когда на онлайн-пары заходило тридцать человек, происходила DDoS-атака, все падало.
«Нашла электронный адрес биржи труда, составила резюме и отправила»
Сочетать учебу в университете с работой можно — и даже нужно, потому что жить в Европе очень дорого. Я начала работать на четвертом или пятом семестре, part-time.
Работу я нашла через литовскую биржу труда. Сначала я искала через LinkedIn, и мне казалось, что это долго, почти две недели (сейчас понимаю, что это совсем немного) — и ни одного собеседования. Тогда я нашла электронный адрес биржи труда, составила резюме и отправила.
Мне кажется, это было в воскресенье вечером. А в понедельник мне позвонила женщина Оксана, она разговаривала по-русски. Спросила, что я ищу. Я ответила, что, конечно, хотела бы что-то связанное с технологиями. И она сказала: «Хорошо!» — и устроила меня в маленькую логистическую компанию в customer support.
Работа не тяжелая, если разобраться: клиенты создают тикеты в Jira, а ты ищешь в базах данных, что их беспокоит, — например, почему не печатается штрих-код или почему не зарегистрировалась какая-то посылка, и исправляешь. Для первой работы — идеально, мне кажется.
Что мне нравилось: не нужно было ни с кем разговаривать по телефону, что очень, очень важно, потому что я так себе говорила по-литовски — вся работа в Jira. Конечно, нужно было изучить систему, где что хранится — то есть архитектуру. Но потом, изучив все, ты просто тыкаешь, куда нужно.
Платили мне неплохо по литовским меркам — за 20 часов в неделю 500 евро на руки (за вычетом налогов).
«Просыпалась в 04.30, зимой в 07.00 уже была в офисе, летом — в 08.00»
В логистической компании я проработала полгода. Жила скромно: моя зарплата в 500 евро покрывала только аренду квартиры и коммуналку (375 евро) — и оставалось всего 125 евро на продукты. Но мне помогали родители.
Некоторую сумму я подкопила, пока училась онлайн. Вильнюсский университет назначил стипендию в 200 евро в месяц на первый семестр — и в итоге получилось 800 евро.
Я не стала жить в общежитии, а нашла очень хорошую квартиру в самом центре Каунаса — очень маленькую, в мансарде — под самой крышей. Но она и стоила немного. Там была кухня, душ и туалет, стол для занятий и большая кровать — и все только мое. Кстати, место в общежитии в то время стоило около 150 евро.
Мой следующий работодатель — Western Union — нашел меня в LinkedIn и взял на позицию major incident manager + real time monitoring specialist: я настраивала алерты и следила за тем, как работают системы, чтобы решать проблемы раньше, чем они перерастут в major incidents. Моя работа была связана с технологиями, но это не инженерия (и она никогда не была мне интересна).
Сочетать обучение в университете и работу full-time было сложнее, чем работать part-time в логистике и учиться — я не ходила в университет в тот период.
Приходилось ездить в офис в Вильнюс. Я просыпалась в 04.30, зимой в 07.00 уже была в офисе, летом — в 08.00. Тогда я узнала, как много людей каждый день ездит из Каунаса в Вильнюс и обратно: через полгода я узнавала почти каждое лицо в электричке.
Американцы в Литве платят не очень много — кажется, даже ниже рынка, но мне было нормально, потому что я все еще жила в той квартире и зарабатывала целых 1000 евро на руки. А потом мне повысили зарплату до 1100, но на руки получалось даже больше, потому что я работала и в праздники — например, на Рождество и в Новый год, — и вечером.
У нас было так: если митинг с США, то это засчитывалось за овертайм — я получала в полтора раза больше, а за овертайм в праздник — в два раза. На митинги с Америкой приходилось то раньше приехать, то позже уйти домой (то есть не в 16.00, как обычно, а в 18.00). У меня был перерыв на ланч — один час, но я приносила ланч-бокс с собой и за десять минут успевала все съесть, — а в оставшиеся пятьдесят минут у меня был «нэп» (кто не понял, я спала).
Училась я в поезде на Вильнюс и обратно, а также вечером после работы, а еще в субботу-воскресенье.
«Девушка в кибербезопасности — не уникальное явление, в моем окружении женщин много»
Наверное, я выгорела. От нас ушел человек — и замену ему искали полгода. Я все это время работала одна как real time monitoring specialist, а другие коллеги, которые были только major incident managers, не могли мне помочь, потому что сами были очень заняты — и это было очень тяжело. Даже мой менеджер делал day-to-day работу, которую он не должен был делать — но других ресурсов не было.
Потом нашли человека, но его нужно было два месяца всему обучать, потому что у нас было очень много разных тулов — объяснять все. Тут еще изменился менеджмент — а я до этого просила меня повысить, ну и мне дали понять, что ждать минимум полгода, а повысят ли, никто не знает. Мой менеджер, очень хороший человек, сказал, что он не может дать никаких гарантий — случился фриз.
Ну, конечно, я начала искать новую работу. Я хотела работать в кибербезопасности — а такая работа чаще всего бывает в финансовых организациях или банках: я отправила, наверное, 30 резюме через LinkedIn — и меня пригласили на интервью в балтийский банк.
В банке я начинала как technology audit coordinator, а также IT risk analyst, а потом перешла на позицию offensive security process manager в отдел кибербезопасности. Я пришла на зарплату в два раза больше, чем была у меня раньше, — и за полтора года еще выросла.
Кстати, девушка в кибербезопасности — не уникальное явление, в моем окружении женщин много, у нас они пишут всю документацию. А мужчин всего три команды инженеров — примерно 15 человек. Но я думаю, так получилось, потому что у нас работают только сеньоры под 30−40 лет, а 10−20 лет назад девушек, которые учились на инженеров, было просто меньше. Ну, и это очень узкая работа: мы искали одного специалиста — хайринг шел до шести месяцев.
У нас работают и литовцы, и латыши, есть македонец и испанец, из Англии есть люди — в общем, со всей Европы.
«Коллеги могут поработать больше, чтобы что-то выяснить. Такой здоровый интерес»
Сейчас говорят, что ИИ заменит многих айтишников, но все, что я делаю, основано на разговорах с людьми — на понимании, как что работает внутри компании и как сделать так, чтобы все это соответствовало международным стандартам. ИИ еще не научился задавать вопросы так, как это делаем мы, и писать так тоже не научился.
Как process manager я контролирую, чтобы все написанные процессы работали, — я их направляю. И я не верю, что завтра это сможет делать ИИ — работать с людьми непросто.
Мне моя работа нравится. Я работаю удаленно, моя команда в основном в Риге, но часть людей в Вильнюсе — иногда я езжу туда в офис, чтобы просто встретиться.
Кстати, если у нас в Вильнюсе какой-то воркшоп, я могу снять себе номер в отеле, чтобы не возвращаться вечером домой — компания все покроет, как и билеты или бензин.
У нас в команде бывают овертаймы — но мне кажется, это еще зависит от человека. Чтобы работать в кибербезопасности, ты должен гореть своим делом — и я иногда вижу, что коллеги могут поработать чуть больше, потому что им интересно что-то выяснить, «покрутить». Ну, такой здоровый интерес.
А вообще работа у нас спокойная, без галерного рвения. Конечно, бывает и так, что Европейский центральный банк выпускает какие-то документы — и тебе нужно проверять, подходит ли все в процессах, что-то даже нужно переписывать. Но такое бывает раз в год.
«Говорят, что в Каунасе нечего делать, — но они просто не знают, где это искать»
Я учу литовский язык, потому что очень скоро мне нужно будет подавать документы на ПМЖ. Чужую речь понимаю неплохо — где-то на A2, а вот разговариваю хуже — на A1.
Я уже говорила, что живу в Каунасе — а тут все говорят на литовском, поговорить по-русски почти невозможно: литовцы даже обижаются, если ты обращаешься к ним на русском языке. Но как они радуются, если ты пытаешься что-то сказать на литовском — даже с ошибками, не обращая внимания на род или число. Они говорят: «О, как у вас хорошо получается! Вам нужно практиковаться еще — говорите, как можете, только не стесняйтесь!» — и это придает уверенности.
Я училась на курсах — они очень простые: там дают алфавит, ну и какие-то фразы и выражения, чтобы ты мог поддержать разговор, что-то спросить в магазине. Стоят такие курсы 200 евро за два занятия в неделю (по два академических часа) в течение 10 недель.
В университете у меня не было литовского языка — у нас можно было изучать только иностранные языки: французский, немецкий и так далее, что странно. Можно взять курс в другом вузе — и это могут сделать не только студенты. Но это будет академический язык, то есть больше для филологов. Стоит это около 350 евро за семестр.
Я бы хотела остаться жить в Каунасе и дальше. Это очень комфортный для меня город и очень литовский, что мне нравится. Многие говорят, что там нечего делать, но для меня там много чего можно делать — а те, кто так говорит, просто не знают, где это искать.
Литва приняла меня так невероятно хорошо — я очень благодарна ей за это и хотела бы своей работой и налогами поддерживать эту страну. Мне здесь очень нравится, и я пока не хочу никуда уезжать.
Здесь есть фестиваль Aura и очень хороший драматический театр, а летом проводятся джазовые фестивали по всему городу. Я люблю просто гулять по Каунасу или кататься на велосипеде, тут много бесплатных кортов и баскетбольных и волейбольных площадок, там даже инвентарь бесплатный.
А еще в Каунасе самый лучший бассейн: я искала такой же в Вильнюсе, когда собиралась переезжать — не нашла. Там двенадцать саун. Билет на три часа стоит 19 евро, но я покупаю абонемент, потому что он дешевле, и хожу два раза в неделю.
В Facebook есть страница, где выкладывают афишу мероприятий, которые проходят в городе, — и я часто их посещаю. Безусловно, в Вильнюсе всего больше, но в Вильнюс не очень трудно съездить. Тем не менее я для себя поняла, что не хочу жить в огромном городе — Каунас как раз для меня.
Читайте также на devby.io:
«Литва — зона комфорта». Как беларуска бесплатно учится в техвузе и работает в ИТ
«Потихонечку ходим по собесам». Как прошел год у работников крупного аутсорса в Беларуси и Польше